Фото до матеріалу
Пятигорец: "Целый день думаю, что написать о гибели 8-и наших ребят в АТО. И как только подношу руки к клавиатуре, так сразу вхожу в ступор"
Целый день думаю, что написать о гибели 8-и наших ребят в АТО. И как только подношу руки к клавиатуре, так сразу вхожу в ступор. Что писать? О том, что для страны это ужасная утрата? Ну так это очевидно. О том, что на душе пожар? Так ведь вся моя внутренняя скорбь и ненависть к врагу ни в какое сравнение с тем, что сейчас ощущают родные погибших ребят. А что ощущают те, кто сейчас пытается дозвонится до своего сына/мужа, а связи нет? Может телефон отключил. И скорее всего жив. Да точно жив. Он ведь далеко стоял от того места, где случилось непоправимое. Но телефон молчит. И это больно.
Помню, как в 2014-м мамы бойцов 51-й бригады звонили мне, чтобы просить узнать судьбу их детей, выходивших из окружения. Почти по всем информацию нашел очень быстро. Проблема была с двумя. Целый день на телефонах – и удача, один точно жив! Ну вот точно! Подтвердили из нескольких источников. Даже дали телефон врача той больницы, где он был. Набрал врача. Говорю: «Это точно он? Да он, он. Сейчас дам ему трубку». Звоню его маме. Очень переживаю. Весь дрожу. Новость-то просто отличная! Она рыдает в трубку, благодарит. Я рыдаю…Но остается еще один. И тут звонок – вроде живой, но ранен. Доставлен в районную больницу. Пытаюсь найти подтверждение, но не могу. И тут снова звонит мама этого бойца. «Ну как там? Что-то узнали?». Ну промолчи, дурак! Скажи, что пока не узнал. Но эйфория от предыдущего хэппи-энда сделала свое дело, и я говорю: «Вроде как нашли в больнице. Ранен, но вроде жив. Вроде. Но это пока не точно». А она плачет и благодарит меня. А у меня холодный пот по спине – а вдруг это ошибка. А вдруг ее сына уже нет в живых? Как тогда ей звонить и говорить об этом?Начинаю ей что-то нелепо объяснять, что мол еще нужно уточнить, не благодарите меня… но она уже меня не слышит.
Через час она снова позвонила. Говорит: «Я мать, я чувствую – его нет в живых. Зачем вы мне врете?». А у меня все еще нет информации, и я что-то мямлю ей в трубку что мол не переживайте вы так. Может все хорошо будет… Может.
Еще через час мне подтвердили, что ее сын погиб. И я помню, как долго смотрел на телефон и ждал, когда она позвонит. Потому как позвонить сам я просто не мог… И вот понимаю, что не по-мужски это, но заставить себя набрать телефонный номер не могу. И она перезвонила. Ее голос был как камень. Слова были не громкими, но, казалось, разрывали динамик и впивались прямо в мозг. «Вы опять мне будете врать?» - спросила она. «Нет, - ответил я дрожащим голосом – Извините меня! Я не должен был тогда говорить! Извините меня! Я виноват! Извините! Но вашего сына нет. Я уточнил несколько раз».Она повесила трубку, не сказав ни слова. Мы увиделись с ней только через год. Она не держит на меня зла. Она знает, что я не враг.
Через час она снова позвонила. Говорит: «Я мать, я чувствую – его нет в живых. Зачем вы мне врете?». А у меня все еще нет информации, и я что-то мямлю ей в трубку что мол не переживайте вы так. Может все хорошо будет… Может.
Еще через час мне подтвердили, что ее сын погиб. И я помню, как долго смотрел на телефон и ждал, когда она позвонит. Потому как позвонить сам я просто не мог… И вот понимаю, что не по-мужски это, но заставить себя набрать телефонный номер не могу. И она перезвонила. Ее голос был как камень. Слова были не громкими, но, казалось, разрывали динамик и впивались прямо в мозг. «Вы опять мне будете врать?» - спросила она. «Нет, - ответил я дрожащим голосом – Извините меня! Я не должен был тогда говорить! Извините меня! Я виноват! Извините! Но вашего сына нет. Я уточнил несколько раз».Она повесила трубку, не сказав ни слова. Мы увиделись с ней только через год. Она не держит на меня зла. Она знает, что я не враг.
Она знает кто враг!
И я знаю кто враг!
Денис Пятигорец
????????...